Поставив  свой цилиндр  рядом с тем, Сомс поглядел на них. Они были  
до
смешного одинаковые - высокие, блестящие, с той же маркой внутри. 
Сомс опять стал носить цилиндр после провала всеобщей стачки и 
забастовки горняков 1921 года,  инстинктивно  почувствовав,  что 
революция  на довольно  значительное время отсрочена.
     <p>
- Так вот, - сказал он,  вынимая розовый пакетик из кармана, - не 
знаю,
понравится ли тебе, посмотри!
<p>
Это  был причудливо выточенный, причудливо переливающийся кусочек 
опала
в оправе из крохотных бриллиантов.
<p>
- О, какая прелесть! - обрадовалась Флер.<br>
-  Венера,  выходящая  из  морской пены,  или что-то  в  этом  
духе,  -
проворчал Сомс. - Редкость. Нужно ее смотреть при сильном 
освещении.<br>
- Но она очаровательна. Я сейчас же ее надену.
<p>
Венера! Если бы папа только  знал!  Она  обвила  его  шею руками, 
чтобы
скрыть смущение. Сомс с обычной сдержанностью позволил ей потереться 
щекой о его  гладко выбритое лицо. Зачем излишние проявления  любви, 
когда они оба и так знают, что его чувство вдвое сильнее чувства Флер?
     <p>
- Ну, надень, - сказал он, - посмотрим.
<p>
Флер приколола опал у ворота, глядя на себя в старинное, в 
лакированной
раме, зеркало.
<p>
-  Изумительно!  Спасибо тебе, дорогой. Да, твой галстук в порядке. 
Мне
нравятся эти белые полосочки. Ты всегда носи его к черному. Ну, 
пойдем! -  и
она потянула его за собой в китайскую комнату.