Я решил поговорить с Дорой и в один прекрасный день,  когда  мы
отправились на прогулку, сказал  ей,  что  мне  бы  хотелось,  чтобы  она  убедила  их
обращаться с ней иначе.
<p>   
  - Потому что, дорогая моя, ведь вы не ребенок, - сказал я.
<p>   
  - Ну, вот! Вы начинаете ворчать!
<p>     
  Дора укоризненно взглянула на меня - очаровательный  взгляд!  -  начала
всхлипывать и сказала, что, если она мне не нравится, зачем же я так  упорно
стремился обручиться с ней. И почему теперь я не  ухожу,  если  не  могу  ее
выносить!
<p>
     Что мне было делать, как не осушить поцелуями ее слезы  и  не  сказать,
что я безумно ее люблю?
<p>
     - Я вас тоже люблю, Доди, и вы не  должны  быть  со  мной  жестоким,  -
сказала Дора.
<p>
     - Жестоким, моя радость?! Да разве я могу быть с вами жестоким?
<p>
     - Тогда не браните меня, и я буду хорошей, - сказала Дора, надув  губки
так, что они стали походить на розовый бутон.
<p>
     А я пришел в восторг, когда сразу же вслед за этим она по своему почину
попросила дать ей поваренную книгу, о которой я однажды говорил,  и  научить
ее вести запись домашних расходов, - это я  как-то  обещал  ей  показать.  В
следующее мое посещение я принес поваренную книгу (я позаботился о  красивом
переплете, чтобы она не казалась такой скучной  и  была  привлекательней  на
вид), а когда мы гуляли на  лугу,  показал  Доре  бабушкину  старую  тетрадь
домашних  расходов,  подарил  записную  книжку,  хорошенькую   вставку   для
карандаша и коробочку с запасными графитами,  чтобы  она  научилась  ведению
домашнего хозяйства.
<p>
     Но от поваренной книги у Доры разболелась голова, а цифры заставляли ее
плакать. Они никак не хотели складываться, говорила она,  и  потому  она  их
стирала, а вместо них рисовала букеты, меня и Джипа.
<p>