версия для печати
добавить в избранное

Р.Стивенсон. Сент-Ив (1)

Он повторил слова клятвы с той же преувеличенной серьезностью, с какой я их произносил.

- А теперь, - сказал я, - вот тебе ключ. Я же обеими руками буду держать крышку. - Роули повернул ключ, - Принеси все свечи, какие здесь есть, и поставь их рядом с этой сумкой. Что там может быть? Голова Горгоны? Чертик-попрыгунчик? Пистолет-самострел? На колени, сэр, и ждите чуда.

С этими словами я перевернул сумку вверх дном. И в изумлении застыл перед грудой золота и кредиток, что рассыпались на столе меж свечами и попадали на пол.

- О господи! - воскликнул Роули. - Ох, господи боже милостивый! - и кинулся подбирать упавшие на пол гинеи. - Ох, мистер Энн, да вы только поглядите, сколько денег! Все равно как в книжке! Все равно как в сказке про Али Бабу и сорок разбойников.
- Ну, вот что, Роули, будем вести себя хладнокровно и по-деловому, - сказал я. - Богатство обманчиво, в особенности же, когда оно несчитанное, и прежде всего надобно узнать, каково же мое... ну, скажем, скромное состояние. Ежели я не ошибаюсь, тут с лихвой хватит на то, чтобы ты до конца жизни ходил в ливрее с золотыми пуговицами. Собери золото, а я займусь кредитными билетами.

Итак, мы расположились на коврике перед камином, и некоторое время в комнате только и слышно было, что шелест ассигнаций да позвякиванье гиней, изредка прерываемые восторженными восклицаниями Роули. Подсчеты оказались долгими и кого другого, наверно, сильно бы утомили, но только не меня и не моего помощника...

- Десять тысяч фунтов, - провозгласил я наконец.
- Десять тысяч! - эхом отозвался Роули.

И мы уставились друг на друга.

У меня захватило дух - так огромно было это богатство. С такими деньгами мне не страшны никакие враги. В девяти случаях из десяти в тюрьму попадают не оттого, что полиция хитра и проницательна, но оттого, что у людей мало денег; а в сумке для бумаг, лежащей передо мною, хранились самые разнообразные возможности и ухищрения, которые обеспечивали мне совершеннейшую безопасность.

Более того, вдруг подумал я - и при одной мысли об этом затрепетал от волнения, - обладая десятью тысячами, я становился весьма достойным женихом. Все ухаживания, что я позволял себе прежде, когда был простым солдатом в военной тюрьме или беглым военнопленным, можно было объяснить или даже извинить как поступки вконец отчаявшегося человека. Теперь же я могу войти в дом с парадного крыльца, могу приблизиться к грозному дракону в сопровождении стряпчего и предложить вполне солидное обеспечение. Несчастный военнопленный француз Шандивер ежеминутно опасался ареста, но богатый англичанин Сент-Ив, разъезжающий в собственной карете с туго набитой деньгами сумкой для бумаг, может ничего не бояться, может смеяться над тюремщаками.

Я с торжеством повторил про себя пословицу: "Любовь смеется над замками". В одно мгновение, оттого только, что у меня появились деньги, любовь моя перестала быть запретной, она приблизилась ко мне, стала достижимой, и, возможно, таковы уж странности человеческой натуры, но от этого она разгорелась еще ярче.

- Роули, - сказал я, - будущее твоего виконта обеспечено.
- И мое тоже, сэр, - отвечал Роули.
- Да, и твое тоже, - согласился я. - И ты будешь плясать на моей свадьбе. - С этими словами я кинул в него пачкой кредиток, и только успел высыпать ему на голову горсть золотых, как дверь распахнулась и на пороге встал мистер Роумен.

#!ShowTnx();